Как насчёт прозы?

[LonelyLion]

Плавно переходим к прозе.
Будем тут, на сём блааславенном ризурзе, сеять Разумное, Доброе, Вечное.
Пока не заколосится.

Рассказ с сигнальным названием "Трофимка"
----------------------------------------------------------------------------------
В детстве Трофимка немногим отличался от своих сверстников.

Так же как они, он ходил в детский сад, по распорядку обедал, гулял с воспитателями в небольшой, огороженной забором из железных прутьев, детской площадке. Играл с мальчиками в машинки и с девочками в салочки.
Позже, после обеда, наступало время отдыха.
Дети шли в спальню, разбирали кровати, и няня Валя с толстыми мягкими руками и бородавкой на шее всегда поправляла одеяло на его кровати.
Трофимка не любил спать.
Он закрывал глаза и старался ровно дышать, чтобы няня Валя быстрее ушла, и - он смог бы наконец-то погрузиться в другой мир - мир своих фантазий.
Трофимка не знал, откуда и зачем к нему приходили странные звуки, образы непонятных машин со штуками, похожими на телевизор "Горизонт-207", который в кредит купил папа. Странные штуки со множеством кнопок, похожие на электропианино - только с одними белыми клавишами, подписанные буквами, микрофоны, штуки, похожие на радио - все это прихожило к нему в его фантазиях.
Он совсем не боялся их.
Трофимка с непонятным самому себе удовольствием трогал клавиши, радовался музыке коннекта и почему-то был уверен в том, что когда-то это всё увидит.
Никогда и никому он не рассказывал о своих бессонных отдыхах в детском саду.

...Шли годы.
Трофимка пошел учиться в школу.
Сначала - первый, потом - второй, третий, пятый, восьмой - классы.
Он гулял с пацанами во дворе, играл в снежки, строил крепости - зимой, летом - ходил купаться на море, ловить крабов и ропанов, ездил в пионерлагеря, и был - таким же, как и миллионы пацанов - но! - все-таки кое-чем отличлся от них.
Его фантазии - вновь и вновь приходили к нему. Не оставляли его. Он знал их - почти наизусть, он выучил расположение букв на клавишах, и мог наизусть просвистеть музыку звуков коннекта. Он помнил каждую точку монитора и отблеск лампы на корпусе мыши. Конечно же, он называл их по-другому, а не именно этими - терминами - но это были они.
И вот однажды...

Это был шок.
Шок полнейший и неожиданный.
На глянцевой обложке цветного импортного журнала, висящим на стекле киоска "Союзпечати", журнала дорогого, на английском языке, отпечатанном в далеких типографиях далеких стран, он увидел их.
Их - свои фантазии!
Их - воплощенных в пластик, микросхемы, кристаллы, двигатели, клавиши и монитор.
Это был персональный компьютер IBM PC/XT - воплощение гения человеческой мысли и вершины достижений земных технологий.

Трофимка так и простоял от окончания уроков в школе - до закрытия киоска.
Что-то сладко звенело - то ли - в душе, то ли - в ушах.
Он не слышал вопросов киоскерши к нему, не замечал прохожих, не замечал, что мешает покупателям рассмотреть цену сигарет и конвертов.
Он просто стоял - и у него не было ни одной мысли.

Позже выяснилось, что соседка тётя Люба, заметив его в таком состоянии около киоска, сказала об этом Трофимкиным родителям.
Папа был в гараже, а мама тут же прибежала к киоску, набросив плащ прямо на домашний халат.

...Были какие-то врачи в белых халатах и со сверкающими фонендоскопами, бабушка и дедушка, совавшие ему какие-то таблетки, старший брат, на этот раз не подтрунивавший, а, наоборот, - непривычно серъёзный.
Через неделю всё закончилось.
Что-то как будто щёлкнуло в голове - и всё сразу встало на свои места.
Конечно же, он - станет программистом!
Конечно же, он - будет работать на персональных компьютерах.
И именно в этом - его, Трофимкино, предназначение, его путь.

С этого момента жизнь Трофимки круто изменилась.
Если раньше он хотел, так же, как и его брат, пойти после восьмого класса в ПТУ и стать строителем, то теперь он решил продолжить учёбу в средней школе, а потом попробовать поступить в институт или даже - университет по специальности "Прикладная математика". Он больше не слонялся во дворе по вечерам, не бренчал на гитаре три блатных аккорда под окнами недовольных репертуаром бабушек, не собирал карманные деньги на билет на дискотеку.
Он читал. Он много читал.
Он записался во все технические библиотеки города, приставал к отцу с просьбами принести из заводской спецбиблиотеки импортные технические журналы, он достал брательника разговорами об электронных устройствах, байтах и кодировании.

Он готовился.

...Прошло много лет.

Трофим - теперь уже для сослуживцев - Геннадьевич - был начальником отдела информационных технологий крупного городского предприятия. Ему недавно исполнилось 28 лет, и это, несомненно, было показательно - в таком возрасте мало кому удавалось так круто шагнуть по служебной лестнице.
Трофим был классным специалистом и истинным фанатом своей работы.
Как правило, фанаты и работоголики не очень много получают, зато ценятся у руководства.
В связи с этим у него не было семьи, вернее - был печальный опыт некой мадам, с коей они совместно прожили года три или четыре - он даже не помнил точно.
Зато у него была любимая работа, компьютер и черепаха.

Будучи по сути своей человеком общительным - ну, точнее - когда-то общительным, Трофим в перерывах между выполнением, собственно, работы - все чаще и чаще заходил на различные форумы и ЧАТы.
Сначала он пользовался исключительно только техническими сведениями, например - новинками в среде компьютерного железа, софта и IT.
Со временем же - его рассудительность и огромный опыт в этих сферах снискала популярность у участников одного такого форума, и - достаточно известного. Ему предложили модерировать пару направлений по железу.
Он согласился - и выполнял свою работу модератора чётко и логично, ибо профессия всё-таки накладывает определённый отпечаток на образ мышления.
Потом он, ещё сам не понимая этого, внезапно увлекся этим модерированием - а потому, наверное, что ему - нравилось общаться с людьми, нравилось, что он был нужным не только своему шефу, но и - сотням и тысячам посетителей форума.
Он стал полезным многим людям и - он общался одновременно с тысячами человек. Это ему немного льстило.
Несколько отложив фанатичное исполнение своей работы в реале, он переключил своё внимание на такое же исполнение аналогичной работы - но для тысяч виртуальных ников.
Далее - он стал переписываться с некоторыми из участников и просто посетителей, установил неколько интернет-пейджеров и они - всё чаще и чаще звучали приятными его уху сигналами приветственных сообщений.

Снова и снова он выходил в Сеть, снова и снова расширял свои знакомства, снова и снова открывал неведомые ему доселе уголки планеты.

...Сеть - это почти живой организм.
Живой - сообщениями живых людей, пусть и выраженными битами, или, скажем - электронами, летящими по проводникам.
Огромный, интересный, неизмеримо богатый информацией.
Ежечасно, ежеминутно, ежесекундно изменяющийся.
Живой.

Когда Трофим почувствовал, что скучает без Сети, без новых сообщений на форумах, без женского голоса "Incoming chat request", без звуков коннекта - никто не знает.
Но многие коллеги и немногие друзья заметили, что он изменился.
Он стал более замкнутым, лексика его изменилась почти до неузнаваемости - какие-то глуповатые "Трямки", "Чмоки", "Хаюшки", непонятные фразы "коннект никакой", "посты", "мессаги", "провайдер" - так и сыпались из него - налево и направо.
Он стал неряшлив, вечно опаздывал утром на работу, приходил с красными глазами, невыспавшийся, небритый - и тут же бросался к компьютеру, включал модем и - уходил в Сеть весь - всем разумом, только тело изредка перемещалось на стуле, да пальцы с неуловимой быстротой летали по клавишам клавиатуры.

Через некоторое время он уволился - потому, что ослабленное тело не могло дальше выдерживать нагрузок реальности по перемещения его от кресла кватиры - до кресла на работе.
Платежи он переводил по электронной почте, бренный металл заменили виртуальные WMZ, доставка пиццы и кофе для поддержания клеток мозга и некоторых движений рудиментарных конечностей тоже делалась средствами Сети.
И однажды он, экстраполируя направленность последних нескольких лет своей жизни, понял: реальность ему почти не нужна.
Он вполне бы смог существовать в Сети, став с ней одним целым, а, вернее - её частью.
Увидев Цель, он фанатично стал работать - чтобы как можно скорее осуществить её.
У него были все средства для этого - желание, возможности, и знания.



...Когда мы с Серёгой и Витькой взломали дверь Трофимовой квартиры, а, вернее - Витька своим квадратным тренированным плечом охранника выбил её к чертовой матери - квартира была пуста.

Около включенного компьютера как-то одиноко стояло пустое офисное кресло.
Пластиковая тарелка с недоеденной пиццой, пустая чашка из-под кофе и разбросанные возле стола листы распечаток - вот и всё, что мы обнаружили в пустой квартире.
На мониторе мигала картинка с надписью:

Форум города Сочи : Отдых в Сочи - Allsochi.info - Microsoft Internet Explorer





-------
Эпилог.

Сегодня утром мне в асю постучал кто-то с номером 00000000 и ником Трофим.

[Kiddo]

Что Начиналось как Банальный Креатиff, Которого в Сети МегаТонны - Переросло Ближе к Концу в Довольно Занятное Произведение

Концовка Понравилась Особенно - Пиши Ещё

[Postal]

Проза то собственного сочинения или откеда то позаимствована была?

[LonelyLion]

Обижаете, дядя.

Ясен перец - своего собственного сочинения. Авторского, такссть.
Чужое - ща вообще не читаю, потому, что - надоело всё, кругом одно и тоже, гениев практически нет, одни, прости, Хоссподи - Маринины. И поэтому - теперь чиста приходится писать самому.
Безусловно, гениальные произведения устного народного творчества. Да.

А чужие - завсегда публикую с копирайтами, именами авторов и ссы лками на сайты. Все чику-пуки, как положено.

[Postal]

своего собственного сочинения

тогда снимаю шляпу!

[LonelyLion]

Служу России!

[LonelyLion]

Рассказка

…Первый снег расчерчивает город на - прошлое, и - будущее.
Новорожденные снежинки - и умершие листья, чёрная грязь - и белизна снега.
Город в одну ночь становится контрастным, как шахматная доска.
Тот, кто знает, что нужно ходить по белым клеткам – найдёт счастье.

…Я иду к тебе.
Вернее, я заплатил городу пятак - и за это он показывает мне чёрно-белые кадры из своей жизни в окне пустого трамвая. А я – удивляюсь, что сутулые фигуры в капюшонах и в темных одеждах - так похожи друг на друга во всех временах и жизнях - и еще тому, как же непохож город вчерашний на город сегодняшний.

…Я стою в двери и жду.
Смотрю на тебя – просто смотрю, не строю физиономии, не говорю банальностей и шуток – молчу и жду, когда ты скажешь: «Заходи».

…А когда мы в гостиной выпьем кофе, я парой привычных штрихов нарисую очаг на стене и от него в холодную комнату поплывут волны тепла. Потом - я подойду к тебе, сяду на пол и положу голову на твои колени, а ты - будешь долго рассказывать: как жила без меня, сколько легенд и наветов слышала, какие видела сны. Ты будешь ругать меня - страшными словами, злиться и плакать - и я пойму - как же ты за меня переживала всё это время.

…И я встану на колени, возьму твоё лицо в свои руки – очень-очень нежно – и, глядя в твои глаза, скажу правду: «Я тебя люблю».
И мы оба знаем, что эта минута – из тех, которые не забывают.
За такие минуты отдают миры, души и жизни.
Такое счастье в глазах можно увидеть только один раз в одной жизни.
Или – не увидеть никогда.

…Я поцелую тебя, и ты потянешься ко мне – вся – и мы оба вдруг вспомним, как же давно мы не были вместе. Подниму тебя на руки – нежно - и отнесу в кровать.

…А потом – буду смотреть, как ты спишь и улыбаешься во сне – потому, что я сочинил тебе сон про оленей и белок.
А пока - я разглажу пару твоих морщинок – лунным светом и своим дыханием. Это просто, если любишь.
Чуть позже – выгоню домовёнка на чердак, чтобы не шуршал книгами, занавешу Луну облаком и пройду в кабинет – потому, что лик на иконе давно уже показывает мне глазами, что мне нужно написать этот рассказ.
А пока я пишу его, успеет вырасти красная роза и немного клубники – и я принесу их тебе утром, чтобы ты удивилась и обрадовалась.

…А сейчас – я уже написал рассказ, и пойду-ка я в спальню, и лягу рядом с тобой – тихо-тихо – но ты всё равно услышишь, улыбнешься и обнимешь меня.

И мы уснём.